Брат Лаврентий был монахом, жившим во Франции в XVII веке (1614–1691). Имя этого простого верующего вошло в историю христианства благодаря его письмам и наставлениям, опубликованным после его смерти парижским священником Жозефом де Бофором.
Краткая биография
При рождении брата Лаврентия ему было дано имя Николя́ Эрма́н. Он родился в Лотарингии, на северо-востоке Франции, около 1614 года. Его родител, простые крестьяне, не могли обеспечить ему полноценное образование, но с раннего детства они воспитывали его в христианских традициях. В восемнадцать лет он получил откровение о Господе и, как он сам свидетельствовал, влюбился в Бога.
В 1640 году, через восемь лет после обращения к Господу, Николя в возрасте двадцати шести лет становится послушником одного из парижских монастырей, в котором служил его дядя. Спустя два года он приносит монашеский обет и принимает имя Лаврентий Воскресения (фр. Laurent de la Résurrection). Он известен также как брат Лоренс или Лоуренс (англ. Brother Lawrence).
В те времена в монастыре проживало около ста человек и ежедневно приходило до ста паломников. Брат Лаврентий был одним из монахов-трудников, которые, согласно монастырскому уставу, должны были посвящать всё своё время исключительно физическому труду и молитве. В течение многих лет брат Лаврентий служил в этом монастыре поваром и сапожником.
Во Франции его современниками были христианские писатели Блез Паскаль (1623–1662), Жанна Гюйон (1648–1717) и Франсуа Фенелон (1651–1715). В Англии в то время жил Джон Беньян (1628–1688), автор известной книги «Путешествие пилигрима», а в Испании и затем в Италии — Мигель де Молинос (1640–1697), автор книги «Духовный проводник», которая оказала влияние на многих людей в то время.
Брат Лаврентий умер в феврале 1691 года в возрасте семидесяти семи лет, посвятив более пятидесяти лет своей жизни физическому труду в монастыре, молитве и практике Божьего присутствия.
Беседы и письма
Священник Жозеф де Бофор посещал брата Лаврентия в монастыре в течение двадцати пяти лет, начиная с 1666 года. Он вёл записи бесед с ним и сохранил некоторые из его писем. Вот что записано в одном из свидетельств де Бофора:
Как печалится брат Лаврентий о потраченных впустую восьми годах жизни — с момента откровения до поступления в монастырь! Причем мы в наше время их потерянными никак не назвали бы. А назвали бы их годами поиска… Ведь это и вправду были годы поиска Бога… Разве не так?
Но у Лаврентия Воскресения другая логика: то, что не отдано Богу без остатка, — потеряно. Потеряно и для Бога, и для человека. И когда, глядя с вершин своего сорокалетнего опыта хождения пред Богом, он размышлял о своей юности, то недоумевал: как можно было вкусить Бога — и оставаться в стороне от Него так долго? Как можно было влюбиться в Бога — влюбиться сильно и пылко — и не начать тут же учиться любить Его?
В одной из бесед брат Лаврентий сказал:
После долгих размышлений я понял: самый прямой путь к единению с Господом — это любовь… Главное — любить Господа и радоваться в Господе.
Любя Господа, он учился постоянно жить в Божьем присутствии и усвоил много практических уроков. Согласно уставу монастыря, настоятель распределял ночные часы молитвы между монахами-трудниками. Каждый из них должен был молиться ночью в храме в течение двух часов. Брат Лаврентий не только проводил с Господом часы, выделенные для молитвы, но также научился молиться непрестанно (1 Фес. 5:17). Вот что он говорил об этом:
Время, проведенное за работой, теперь ничем не отличается для меня от времени, проведенного в молитве. Даже на кухне среди шума и гама, когда сразу несколько человек требуют моего внимания, я чувствую себя так же, как и в храме…
Даже за работой я вел с Богом непринужденную беседу. Все мои даже самые малые дела я делал для Него… Сейчас мне столь же трудно не думать все время о Боге, сколь вначале мне трудно было думать о Нем…
Для меня час, отведенный молитве, ничем не отличается от любого другого часа… поскольку от Бога меня не отвлекает даже самая тяжелая работа… Я держусь Бога во всякую минуту…
Жозеф де Бофор, описывая характер брата Лаврентия и его пребывание в Божьем присутствии, отмечал:
Он выработал у себя эту блаженную привычку, и она сделалась частью его естества. В некоторых письмах и других сочинениях он говорит, что сорок последних лет своей жизни провел в Божьем присутствии или же, пользуясь его собственными словами, в безмолвной дружеской беседе с Ним…
Опираясь на веру, брат Лаврентий дисциплинированно приучал свое сердце к Божьему присутствию. Он поддерживал это состояние тем, что непрестанно славил Бога, выражал Ему свою любовь, просил помощи перед началом всякого дела. Закончив дело, он благодарил Господа. Грехи и оплошности исповедовал и просил за них прощения, не пытаясь оправдаться. И так как общение с Богом было тесно связано с его послушанием (более того, повседневные дела и были пищей для такого общения), пребывание в Боге давалось ему легко.
Франсуа Фенелон, который посетил брата Лаврентия во время его тяжёлой болезни в конце его жизни, в одном из своих писем писал:
Брат Лаврентий по натуре груб, но благодатию Своей Бог сделал из него очень тонкого человека. Это чудесное сочетание. И оно лишний раз доказывает, что в нем жил Бог… У нас с ним был дивный разговор о смерти. Тогда брат Лаврентий был уже очень-очень болен и… очень-очень радостен.
Первые публикации
В 1692 году, через год после смерти брата Лаврентия, Жозеф де Бофор издал первую книгу карманного формата под названием «Духовные размышления», включающую записи и письма престарелого монаха, а также его краткое жизнеописание. Через два года де Бофор опубликовал вторую книгу с беседами и письмами брата Лаврентия, которую для краткости можно назвать «Практика пребывания в Божьем присутствии».
Религиозная литература католических авторов в те времена не могла быть напечатана без разрешения Католической церкви. Поэтому первые книги брата Лаврентия, составленные де Бофором, стали достоянием французских читателей благодаря тому, что они были одобрены к печати официальными представителями папы римского.
При этом схожие учения Жанны Гюйон и Франсуа Фенелона были отвергнуты религиозными властями. Да и сам брат Лаврентий, фактически, был забыт во Франции до 1924 года, когда вышло новое издание книги с его наставлениями и письмами на французском языке.
Распространение за пределами Франции
За пределами католической Франции труды Лаврентия, Гюйон и Фенелона были приняты с признанием их глубокой ценности ещё в конце XVII века. Они были переведены на другие языки и оказали большое влияние на духовную жизнь многих людей, вдохновляя их к поиску Божьего присутствия и личного общения с Господом.
Учения этих христианских авторов о переживании внутренней жизни продолжали распространяться, находя отклик среди протестантских общин по всей Европе и за её пределами. В XVIII веке распространению трудов брата Лаврентия способствовал английский богослов и проповедник Джон Уэсли (1703–1791).
В XIX веке известный баптистский проповедник Чарльз Сперджен (1834–1892) много говорил о необходимости глубокого, личного общения с Богом, ссылаясь в том числе на книги брата Лаврентия.
В первой половине XX века эти книги оказали помощь Вочману Ни (1903–1971), которого Господь воздвиг для служения в Китае. В его издательстве были переведены и опубликованы на китайском языке две книги брата Лаврентия: «Практика Божьего присутствия» и «Духовные правила». Уитнесс Ли (1905–1997), соработник Вочмана Ни, упоминает брата Лаврентия в более чем двадцати своих изданиях.
Место в истории церкви
Важно понимать, какое место было отведено Господом брату Лаврентию (Лоренсу) в истории церкви. В книге «История церкви и поместных церквей» Уитнесс Ли пишет:
После Реформации, когда Мартин Лютер подчёркивал оправдание по вере, государственные церкви в конце концов стали пустыми и мёртвыми. Реакция против мёртвенности реформированных церквей проявилась [в семнадцатом веке] у мистиков, которые так и остались в католической церкви. Господь воздвиг группу людей, в которую входили мадам Гийон, брат Лоренс и отец Фенелон.
Их не интересовали внешние практики или учения, их интересовала только действительность внутренней жизни. Эти святые, известные как мистики, были началом восстановления живой действительности внутренней жизни (глава 1).
У Жанны Гюйон, брата Лаврентия (Лоренса) и Франсуа Фенелона были глубокие переживания жизни, но то, что они говорили и писали, было мистическим и таинственным. Позже Уильям Ло (1686–1761), английский учёный и священник англиканской церкви, усовершенствовал их учения и сделал их более практичными, благодаря чему они помогли многим верующим.
В книге «Быть отчаянными и жить исключительно для благовестия» Уитнесс Ли пишет об этом следующее:
Уильям Ло развил учения мистицизма, и это оказало огромную помощь Эндрю Мюррею. С того момента началась линия внутренней жизни, на которой стояли Джесси Пенн-Льюис и все великие ораторы Кесвикской конференции, такие как Кэмпбелл Морган, Адонирам Гордон и Сэмуэль Гордон. Высшей точки учения о внутренней жизни достигли в трудах Теодора Остин-Спаркса (глава 3).
И ещё одна цитата Уитнесса Ли из книги «Практическое наслаждение Христом»:
Прочитав биографии, автобиографии и истории многих святых, мы сделали вывод о том, что все эти великие люди Божьи усвоили один и тот же урок. Они отложили свою природную жизнь и приняли Христа как свою жизнь.
Возможно, они пользовались разной терминологией, например, брат Лоуренс называл это практикой Божьего присутствия, Эндрю Мюррей называл это по-другому. Джордж Мюллер мало говорил о душе и духе, но он много говорил о том, что нужно учиться жить в присутствии Господа. Это просто означало, что он откладывал собственное «я» и наслаждался Христом как своей жизнью.
У них была разная терминология, но они имели в виду одно и то же. Это переживание было для них очень практическим, потому что оно не было лишь доктриной, усвоенной ими (глава 4).
Уравновешенный взгляд
Мы глубоко ценим вклад брата Лаврентия в историю церкви и духовное наследие, которое содержится в его книгах. Его личность, его жизнь и его наставления оставили неизгладимое впечатление и у тех, кто знал его лично, и у тех, кто соприкасался с его трудами в последующие века.
Он был простым верующим и, судя по всему, не так много читал и изучал Писания. Но благодаря практике Божьего присутствия он имел духовный вес в общении с людьми. В каком-то смысле он был похож на Иакова в Ветхом Завете, который в свои зрелые годы мог благословлять даже фараона (Быт. 47:7, 10). «А, вне всякого спора, меньший благословляется большим» (Евр. 7:7).
При этом нужно понимать, что у брата Лаврентия, как и у других мистиков XVII века, не было полного понимания Божьего домостроительства, которое есть у верующих сегодня. Их переживания внутренней жизни были глубокими и личными, но им не хватало видения Тела Христова и совокупного аспекта духовных переживаний. А их учения о кресте и страданиях во многом представляли собой разновидность аскетизма, в отношении которого предостерегал апостол Павел (Кол. 2:20-23).
Хотя брат Лаврентий всем своим сердцем любил Господа, он оставался в католицизме до конца своей жизни, не видя в нём идолослужения и нечистоты. Он обращался к Марии как Богородице, не знал истины о надёжности спасения, и некоторые его практики доходили до крайностей. Это не обесценивает его долю в истории Господнего движения, но это необходимо иметь в виду.
Принимая помощь и духовное снабжение от святых прошлых веков, мы должны осознавать, что они жили в конкретный период истории церкви и были на определённом этапе восстановления истины. Биографии и свидетельства этих дорогих святых нужно воспринимать так, чтобы они не возвращали нас назад, а побуждали двигаться вперёд к конечной цели Божьего вечного домостроительства.
P. S. Ещё несколько избранных цитат брата Лаврентия приводятся в статье о книге «Хождение пред Богом» (см. ссылку ниже). Они говорят о том, как вырабатывать привычку постоянного пребывания в Божьем присутствии и как обращать свой разум к Господу.
Книга «Хождение пред Богом», брат Лаврентий
Кто такие мистики?
Двенадцать колен в истории церкви
Что такое Господне восстановление?
Книги по истории церкви